Российский музыкант 2.0

Полетный Скрябин // Г. Мельничук

21 февраля 2008 / Конкурсы

4 февраля торжественно завершился IV Международный конкурс имени А. Н. Скрябина. С 26 января в Малом и Большом залах Московской консерватории шло напряженное соревнование, которое оценивало престижное международное жюри во главе с Президентом Международного Скрябинского общества, профессором Московской консерватории М. С. Воскресенским. Победителем стал студент Московской консерватории Георгий Войлочников (класс доц. С. И. Иголинского), вторую премию жюри присудило выпускнику МГК Алексею Чернову (класс проф. Н. В. Трулль). По завершении волнующего творческого события Председатель жюри любезно ответил на вопросы нашего корреспондента:

— Михаил Сергеевич, традиционный первый вопрос: скажите, пожалуйста, как Вы оцениваете уровень IV конкурса им. Скрябина в сравнении с его предшественниками? Довольны ли Вы его результатами?

— Вы знаете, очень трудно сравнивать конкурсы друг с другом: они всегда уникальны. На этом был очень хороший уровень исполнителей — мы провели довольно жесткий отбор до конкурса. Был только один катастрофический случай, когда французская пианистка забыла текст, но сумела мобилизоваться и неплохо играла. Но, конечно, международное жюри не могло пропустить ее дальше.

С горечью отмечу чрезвычайно малое количество иностранных пианистов: отборочное прослушивание прошли только трое, но китаец не приехал, а японка и француженка играли очень прилично. Но это был не лауреатский уровень.

— И в чем причина?

— Может быть, специфическая скрябинская программа несколько трудна для иностранцев. Ведь сейчас как молодые люди играют? Сегодня в Париже, через месяц — в Риме, потом на конкурс Чайковского поедут… Везде программы приблизительно одного плана. Наша же совершенно уникальна! Нужно играть произведения современников Скрябина — Танеева, Станчинского, Мясковского, сочинения его последователей — Файнберга, Ан.Александрова, Голубева. Это замечательная музыка, которая, к сожалению, почти не исполняется.

И на нашем конкурсе были чудесные открытия, когда Д. Карпов и Г.Войлочников играли Станчинского, Е. Садчикова — Вторую сонату Мясковского, тоже чрезвычайно редко исполняемую, И. Корнеева — фа-мажорную прелюдию Танеева, которую практически никто не играет. Вот это — одно из достоинств нашего конкурса. А еще нужно играть музыку предшественников Скрябина — Листа и Шопена, что для многих оказалось ахиллесовой пятой. Одни увлекались виртуозностью Листа — порой стены МЗК еле выдерживали гром ff, которое совершенно не характерно для музыки Скрябина, особенно в раннем его периоде. У других был беспомощный Лист… Но я хотел бы отметить пьесу, которую мы включили только на IV конкурсе — этюд «Благословение Бога в одиночестве» из «Религиозных и поэтических гармоник». Д. Карпов сыграл ее совершенно замечательно на II туре.

— Не секрет, что скрябинский конкурс называют анти-конкурсом, элитным конкурсом — в силу того, что его финалисты, как правило, высоко интеллектуальны, им чужда техника «внешних эффектов», ведь эта музыка требует предельной искренности. Каковы Ваши впечатления от нынешней элиты?

— Я считаю, что победитель конкурса наш студент Г. Войлочников очень талантлив. Ему еще не очень хватает настоящей пианистической школы, но показал он себя чрезвычайно разносторонне, очень тонко, очень полетно. Для большинства жюри это был настоящий полетный Скрябин.

Чрезвычайно сильно выступил выпускник МГК  А. Чернов, очень ровно, очень мощно, что можно поставить ему и в заслугу, и в вину: некоторые переборы звука раздражали иностранных членов жюри. Но это глубокий, серьезный пианист, имеющий прекрасную технику. К числу его удач можно отнести сонаты Скрябина. Мне меньше понравился концерт, потому что он был сыгран в таком рахманиновском стиле — шикарно, уверенно, а все-таки, мне кажется, что это раннее сочинение Скрябина должно быть несколько более деликатным и изящным.

Третий призер — Д. Карпов, солист Новосибирской филармонии — проявил себя очень интересно и в сонате Станчинского, и в Листе. К сожалению, соната Шопена была не совсем убедительна. Это опасное, чрезвычайно коварное сочинение, я никогда не рекомендую своим ученикам играть эту пьесу на конкурсах. Только в концертах!

Очень понравился А. Абашев (IV премия). Я лично видел его в числе трех призеров, но большинство жюри предпочло Карпова. Артем был очень тонок, чрезвычайно интересно играл Восьмую сонату, труднейшее произведение, протяженное по форме, которое он очень хорошо выстроил. Прекрасно играл З этюда ор.65 — эти ноны, эти квинты! Было ярко, вдохновенно. Мальчик совершенно замечательный!

Не могу не отметить блестящего Д. Трифонова (V премия) с его феноменальными возможностями. Будущее перед ним открыто. Ясно, что в 16 лет трудно открыть глубины философского духа Скрябина, а также Шумана и Шопена. Но все было так профессионально!

Чрезвычайно музыкантски одарена И. Корнеева (VI премия). Она великолепно играла миниатюры Скрябина, сонаты, но опять же ей повредила си-минорная соната Шопена.
— А как Вы думаете, члены жюри, перед которыми проходит столько неординарных трактовок, используют что-то потом в своем творчестве?

— Я так скажу: слушание музыки — взаимообогащающий процесс. Я в этом глубоко убежден! Конечно, когда молодые таланты поражают нас своей трактовкой, своим видением мира, каждый музыкант может почерпнуть для себя что-то интересное. Это чрезвычайно важный процесс. Другое дело — судьи. Они не прощают ошибок, и это иногда так жаль! Нужно прощать, ошибки исправимы. А вот талант — от Бога.

У нас было очень хорошее жюри. Я всем им очень благодарен, особенно83-летнему Марчелло Аббадо (брат Клаудио Аббадо), экс-директору Миланской консерватории, европейски знаменитому пианисту и композитору. Он прекрасно знает музыку Скрябина и очень тонко и точно оценивал участников конкурса. Я хотел бы также отметить приезд Эжена Инджича, пианиста из Франции, который дал блестящий концерт в МЗК, кстати, бесплатный!

На конкурсе прошел своего рода фестиваль: еще на III конкурсе мы открыли такую возможность, чтоб члены жюри выступали с сольными концертами. Эту традицию продолжили и на IV конкурсе: в тандеме с моей бывшей ученицей, а ныне профессором Берлинской консерватории Е. Лапицкой, мы открывали его музыкой Скрябина — «Поэмой экстаза» в переложении Конюса для двух фортепиано, сделанного еще при жизни композитора. Конечно, ее никак не сравнить с оркестровой версией, это совершенно иное — звук трубы имитировать на рояле чрезвычайно трудно, но эта музыка очень интересна своим томлением, нежностью…

Хочется отметить вечер А. Диева, блестяще сыгравшего свой сольный концерт, где он поразил и своим прочтением и Скрябина, и своей собственной обработкой музыки Шостаковича к балету «Болт».

Мы с М.Яшвили и А.Загоринским также дали концерт-трио, где не звучала музыка Скрябина (он не писал для трио), но звучали Гайдн, Шуберт, Шуман, и это было некоторым стилевым отдохновением от музыки Скрябина.

— Вы удовлетворены событием в целом?

— Я думаю, что конкурс был очень успешным. Свидетельство — полный МЗК, начиная с I тура. Правда, в БЗК, где билеты продавались, публики стало меньше… И что особенно важно для меня — конкурс закончился победой московской пианистической школы. Необходимо отметить успех Гнесинской академии, одно из достоинств конкурса — успех областных консерваторий, Казанской и Новосибирской. Но оба первых лауреата — представляют Московскую консерваторию. Все мы должны этому радоваться.

С профессором М. С. Воскресенским
беседовала Ганна Мельничук

Опубликовано в газете «Российский музыкант», февраль 2008