Российский музыкант 2.0

И «теоретик тоже музыкант». Отклик // О. Геро, С. Косятова

23 ноября 2007 / Трибуна

В сентябрьском номере «Трибуны» [2007 г.] прошел материал К. Ноговицыной «Теоретик тоже музыкант», вызвавший недоумение не только в студенческих кругах, но и среди педагогов и профессоров межфакультетской кафедры фортепиано. Автор «эссе» предлагает предоставить студентам-музыковедам свободу в выборе основного инструмента, в игре на котором он будет совершенствоваться в течение пяти лет обучения, а фортепиано с третьего курса «перевести в разряд факультативных дисциплин». По мнению автора «фортепианоцентризм» не дает возможности самовыражения для студентов, ранее занимавшихся на других инструментах, «фортепиано с его громоздкой механикой отделяет исполнителя от источника звука», лишая тем самым возможности полного единения с исполняемым произведением, а завышенные требования преподавателей (полифония «помногоголосней», а пьеса «потрансцендентнее») лишь способствуют развитию комплекса исполнительской несостоятельности. Наш отклик — попытка взглянуть на проблему с другой стороны.

Так нужно ли все-таки музыковеду владеть (и по возможности свободно) фортепиано, уметь читать партитуры? Думается, что нужно. А иначе зачем даже в музыкальных школах для учащихся на духовых или струнных инструментах с третьего класса вводится предмет «общее фортепиано»? Без ощущения и знания фортепианной клавиатуры, его тембра, регистров и т.д. невозможно «познать» предмет сольфеджио, который сопровождает музыканта на всех ступенях музыкального образования. Навыки игры на фортепиано, помимо расширения общего кругозора, открывают новые горизонты для самовыражения (а вдруг у ребенка обнаружится композиторский талант?). Недаром великие музыканты-струнники блистательно владеют фортепиано (вспомним хотя бы М. Ростроповича, Ю. Башмета, Э. Грача).

Одна из ипостасей деятельности теоретика — педагогика. А как рассказывать о музыке, не умея показать, проиллюстрировать то, о чем говориться в лекции или на уроке? При всем уважении к другим инструментам нельзя забывать об объективных вещах: как, к примеру, на скрипке или баяне изобразить «ключевые» фрагменты симфоний Малера, Брукнера, Рахманинова? Универсальность фортепиано — возможность исполнить на нем практически любую музыку — делает его незаменимым для историков и теоретиков музыки, и преподавателю-музыковеду необходимо хотя бы в какой-то мере уметь управлять Его Величеством Роялем, который лишь один в состоянии озвучить все богатство оркестровой палитры, передать красоту разных тембров (включая скрипку, кларнет, валторну, кроме, пожалуй, лишь барабана, хотя, я думаю, и тут со мной многие поспорят), полноту гармонии, разнообразие фактуры… Великие педагоги-музыковеды (Ю. Н. Холопов, В. П. Фраенов, Е. В. Назайкинский и многие другие) великолепно владели фортепиано, что делало каждую их лекцию настоящим событием в жизни студентов. Но, конечно, чтобы играть, нужно трудиться.

Межфакультетская кафедра фортепиано в настоящее время — это созвездие великих имен. Многие преподаватели, будучи Пианистами с большой буквы, прекрасно понимают специфику профессии «теоретика» и проблемы, с которыми приходится сталкиваться на протяжении всего периода обучения. Перед музыковедом не ставят цель стать концертирующим музыкантом, но дают возможность вкусить радость от участия в концерте. На кафедре царит творческая и демократическая атмосфера, а экзаменационная программа всегда выбирается совместными усилиями педагога и студента. Никакой педагог (а речь идет не о «чиновниках» от музыки, которым нужно выполнить и даже «перевыполнить план пятилетки») не станет «мучить» несчастного студента «Трансцендентными этюдами» Листа или «Искусством фуги» Баха. Можно играть даже инвенции, были бы только увлечение и радость от общения с инструментом. Получилось что-то — вырастают крылья, и родной инструмент становится во сто крат милее. «Не могу, не хочу, не получается!!!» — и студента никто не теребит.

Конечно, если кто-то вдруг решит играть на тромбоне или контрабасе, разумеется, он может заняться своим хобби. Главное, чтобы было время, желание и… не страдала бы от этого специальность. Другой вопрос — стоит ли пять лет играть на каком-либо инструменте, если нет никаких перспектив исполнительской деятельности? Фортепиано таких задач не ставит. Но… не занимаясь на нем, не рискуем ли мы потерять чувство живой музыки? Ведь «теоретик тоже музыкант»!

Ольга Геро и Светлана Косятова,
студентки V курса ИТФ
Опубликовано в «Трибуне молодого журналиста», ноябрь 2007

Читайте также статью К. Ноговицыной Теоретик тоже музыкант!.

От редакции

Полемика в газете всегда интересна. Право на собственный взгляд, пусть спорный, дискуссионный, на возможность высказаться без оглядки, с надеждой на последующее обсуждение — очень важное качество свободной прессы. В проблемной публикации К. Ноговициной изначально мерцало подобное приглашение к размышлению, обсуждению, и последовавший отклик показал, что приглашение было не напрасным.

Основной пафос несколько ироничного эссе К. Ноговициной — это борьба за право музыковеда избирать любой факультативный инструмент, не только «клавишный» (орган, клавесин), именно факультативный, особенно если это связано с исследовательской музыковедческой работой. В его основе, в частности, — желание студентки совершенствоваться в аутентичном скрипичном исполнительстве (интерес к нему в современной культуре огромен), в котором ей было отказано. То, что читатели восприняли публикацию как направленную против обязательного фортепиано, — недоразумение, обусловленное, видимо, недостаточно продуманной аргументацией, в чем можно усмотреть определенный «прокол» молодого журналиста.

Редакция благодарит авторов и читателей обеих публикаций, приглашает всех еще раз их перечитать и, если возникнет потребность, высказаться и продолжить полемику.