Лучше переспать, чем недоесть (первая заповедь студента)
5 января 2009 / Былое
Статья 2000-го года, повторно опубликована в 2008-м.
«Непослушный мальчик» — это моя мама обо мне. Но не сейчас, когда ей идет 89-й год, мне ж уже 68-й, а раньше, где-нибудь в году 1939-м. Шутки бывали и менее давно, во времена школярские.
А) Инструментоведение: посудофон и сонористика в 2 часа ночи
На первом курсе (1949-50) я был общежителем на Трифоновке, что возле Рижского вокзала, где в нашей комнате на одно пианино приходилось 17 проживающих. Когда укладывались на ночь, то нередко кто-нибудь отсутствовал, задержавшись на дуэте в жанре ноктюрна Des-dur. И тогда один из нас, тот последний, кто должен гасить свет, прежде чем лечь, собирал с обширного стола оставленные пустые до чистоты кастрюли, миски, ложки, сковородки, жестяные кружки (у них звук вроде античных тарелочек) и все это выстраивал, прислонив к двери в виде башни высотой в метр (или более). Сонористический эффект состоял в том, что когда опоздавший в залитом светом коридоре открывал — на себя — дверь в темную комнату, из нее внезапно вываливалось на него все это сооружение, с грохотом тутти фортиссимо.
Б) Наш видеозал, по-дмитровски
В вообщежитии в Дмитровском переулке (что позади Большого театра), наша комната была на верхнем этаже. А из окна через неширокую улицу, в доме напротив этажа на два ниже нас, в мае-июне хорошо просматривалась комнатка, молодая и жизнелюбивая хозяйка которой по вечерам принимала у себя особей из противоположной половины, каждый раз новых. В целях улучшения видимости мы выключали свет и, скучившись у окна, принимались смотреть демонстрируемый вдохновляющий сюжет от вступительного речитатива до посткоды. Да, а у меня был еще мой театральный бинокль… Однажды героиня сюжета случайно взглянула в окно, и мы как зрители ей явно не понравились.
Видеозал закрылся.
В) Полифония: Бах — неГуно
Профессор Семен Семенович Богатырев (см. его портрет в 9-м классе) задавал нам писать фуги — одну за две недели. Я приспособился сочинять фугу за одно воскресное утро. И таким образом поставлял фуг вдвое больше. А любимым развлечением была контрастно-тематическая полифония в жанре Quodlibet, как соединение мелодий, совершенно не подходящих друг к другу по содержанию, но образующих правильную и складную гармонию. Например, соединение партийного гимна «Интернационал» с «Чижиком» в басу. Или прилаживание к произведению автора, памятник которому стоит в Ляйпциге, мелодии песни, герою которой ныне (конечно же, в честь нижеприводимого соединения тем) воздвигнут памятник в Санкт-Петербурге.
Итак, прелюдия на известный кантус фирмус, который проводится на всем протяжении формы от начала до конца (здесь — начальные такты)1:
И так далее (как говорил Велимир Хлебников, пряча в карман бумажку с продолжением читаемых стихов).
Однажды я сыграл эту фантазию своему педагогу по фортепиано Виктору Алексеевичу Розанову (он ученик К. Н. Игумнова). Посмеявшись над нею, Розанов сказал, однако, что это «профанация». На что случившийся тут композитор Анатол Виеру, тогдашний студент (А. И. Хачатуряна), возразил: «У Гуно тоже профанация».
По восточному календарю — с Новым Гадом2!
Опубликовано в газете «Трибуна молодого журналиста», январь 2000
Вокальное творчество Н. Я. Мясковского, охватывающее 1901-1950 годы, включает кантаты, хоры, хоровые песни, многочисленные циклы романсов. Автор более 100 романсов, он создавал их на протяжении всего творческого пути. По словам Б. Асафьева, в них, «как в лаборатории его творчества, можно как нельзя лучше наблюдать трансформацию элементов языка, процесс оформления и эволюцию композиторского мышления»
Ответ (Владимир Громадин):
января 5, 2009, 16:14
Исправили, спасибо!…