Российский музыкант 2.0

Воспоминания об Учителе: Ю. И. Янкелевич // В. Иванов

2 апреля 2009 / Личности

Юрий Исаевич очень хорошо схватывал сущность ученика. Он знал, на чем можно его развить и на чем показать. Концерты класса Янкелевича всегда проходили на высочайшем уровне — не было ни одного номера даже с малейшей слабинкой, потому что все делалось очень точно.

Самое интересное в его работе, я считаю, — это то, что он, обладая обширными знаниями по исполнительству, по педагогике, умел оптимально подобрать каждому из учеников его репертуар. Чтобы подчеркнуть сильные стороны или развить какой-то недостающий элемент, что-то «вытащить». Юрий Исаевич владел этим абсолютно, и, видимо, именно благодаря этому у него получался такой потрясающий результат. Он практически никогда не ошибался в выборе репертуара для конкретного международного конкурса: не посылал, к примеру, на конкурс Паганини того, кого следовало послать на конкурс Энеску, или на конкурс королевы Елизаветы, или на конкурс Баха…

У него была огромнейшая библиотека, и я помню, как мы приходили к нему домой и переписывали (ксероксов тогда не было) какие-то штрихи. Вся скрипичная литература, которая была тогда известна, была им основательно перелопачена — везде стояли пальчики, в каждое произведение он вникал своими руками и, соответственно, своей головой.

Как очень сердечный человек, он прекрасно представлял, что нужно выразить в произведении и что можно человеку подсказать. У всех учеников разные руки, разные темпераменты, разные возможности, и то, что объективно должно было бы годиться всем, кому-то могло не подойти. Тогда он моментально, прямо во время урока, умел найти какую-то подсказку — просто так, навскидку, — которая сразу же решала проблему. Я такого не встречал! Хотя педагогов-методистов существует очень много и сейчас, но это — уникальное явление. Вот и получилось, что он вырастил такое количество лауреатов, которого нет ни у одного и даже у всех вместе взятых педагогов (что, однако, отнюдь не умаляет их достоинств).

В консерватории Юрий Исаевич занимался по расписанию два раза в неделю, по понедельникам и четвергам, с 15-ти до 23-х (!) часов в 15-м классе. В другие дни он работал дома: в одной комнате разыгрывались, в другой шли занятия. На уроке он часто сидел со скрипкой, но показывал мало, в основном рассказывал. Показывал достаточно точно: то, что он хотел показать, он исполнял так, как слышал сам. При этом он глубоко проникал в состояние ученика. С каждым занимался столько, сколько тому было нужно, потому что каждому нужно по-разному — в зависимости от произведения и конкретного его исполнителя.

Как Учитель, он никогда не выходил из себя просто так, на пустом месте. Но что-то могло вывести его из равновесия: например, если человек получал замечания и конкретные задания, а потом, на следующем уроке, вдруг выяснялось, что он все забыл. Юрий Исаевич очень не любил повторять заново то, что уже было сказано и пройдено. Если ученик не выполнил задание, он мог даже выгнать его с урока. Всякое бывало…

Когда в консерватории собирался весь класс, было очень интересно. Это был целый котел, который бурлил и кипел: кто в коридоре, кто в классе, кто-то слушает, кто-то разыгрывается, кто-то играет… толпа всякого народа, помимо класса… Это были святые часы, когда никто не мыслил находиться где-то в другом месте (сейчас почему-то все происходит по-другому). Бывало, что проводились классные собрания — все садились, и начинались «разборки». Юрий Исаевич очень не любил, когда что-то мешало занятиям по специальности: то, что ты где-то провинился, что-то не сдал, что-то не учел и не доделал. Вот за это он бил, потому что всё и везде должно было быть в порядке — тогда у тебя есть возможность всего себя отдать самому главному. Когда доставалось при всех — это было мучительно и очень больно. В классе сидели ученики разных возрастов: старшие обычно были уже очень именитые, а перед младшими было просто стыдно. Но такие «разборки» практиковались, и многие вспоминают их по сей день.

Дома у Юрия Исаевича тоже бывало интересно: его житейские советы были для всех очень важны. С ним можно было поговорить на всякие темы, поэтому к нему ходили и плакались, причем не только девочки, но и молодые ребята. Они тоже доверяли ему свои тайны — какие-то вещи, которые не всем расскажешь.

В быту с Юрием Исаевичем было очень просто. Когда у него появилась «Волга», я часто сидел рядом с ним и показывал какие-то сложные развязки. Например, мы много раз ездили к бывшей площади Дзержинского, где с разных сторон сливались потоки машин; чтобы вырулить там и повернуть в нужную тебе улицу, действительно требовалось тогда большое умение.

Юрий Исаевич очень любил шутку, застолья. Любил слушать и собирать анекдоты, подшучивать над учениками и концертмейстером. И над ним подшучивали — ему это нравилось! Вообще он был очень веселый человек, сдержанно веселый. Его юмор тоже был сдержанный. Но всегда в точку…

Профессор В. М. Иванов
Опубликовано в газете «Российский музыкант», март 2009